Марианна Апресян

Если вы когда-нибудь делали профессиональные субтитры для фильма, который едет в Канны, то вы знаете, что это не перевод, а форма искусства.

Слишком много подарков в жизни мы принимаем за должное, и слух - один из них.

Мы тесно работаем с талантливыми, прекрасными людьми, у которых по той или иной причине полностью отсутствует или нарушен слух, поэтому серьезно относимся к направлению своей работы, которая посвящена субтитрированию фильмов для такой особенной для нас аудитории.

Основное правило в создании SDH субтитров (subtitles for deaf and hard of hearing) - это объяснить для зрителя все звуки, которые вы слышите в фильме. Помимо реплик в диалогах это любые звуки музыки, шорох листьев, пение птиц или даже заунывное мычание телевизора. И это, пожалуй, самая сложная часть, ведь как бы вы описали песню? Она зажигательная? Несерьезная? Странная? Или может быть романтичная? Помните, в субтитрах не должно присутствовать субъективных оценок. Музыка может быть приятной, красивой, мелодичной и так далее.

Создатель субтитров выступает своего рода проводником в мир кино для зрителя. И это ответственно. Мы должны грамотно “описать”, что происходит на экране, при этом не превысив стандартные параметры по скорости чтения (зритель все же должен это успеть прочитать), количеству строк (три строки по-прежнему очень плохо воспринимаются глазом), длине строки и делению строк на экране (предпочтение всегда даем синтаксически оформленным фразам).

Нужно ли передавать все ремарки с описаниями или идентификацией?

Например, если мы видим девочку Машу на экране, и она говорит маме:

“Мам, можно я не пойду в школу?”, скорее всего зритель уже сможет определить интонацию по выражению ее лица. Зачастую изображение позволяет оценить эмоциональное состояние героя, поэтому субтитры перегружать ремарками не рекомендуется. Но если, например, разговор прерывается телефонным звонком, в котором герою за кадром тревожным голосом сообщают нерадостную новость, ремарки обязательно нужны, и они должны заключаться в круглые скобки и размещаться на первой строчке.

To be continued…

Мария Соколова

Считаем, что большой удачей для нашей компании стала работа над фильмом «Огонь» Алексея Нужного.

Прекрасный каст, зрелищный сюжет и потрясающая игра актеров, хорошая графика (которой, кстати, было минимум) ноу фальш ноу регретс.

Очень достойный пример российского кинематографа, на наш взгляд. Замечательный Хабенский (а был ли он иным со времен фильма «Женская собственность»?) и шикарный в своей простоте персонаж Ивана Янковского.

Над фильмом было приятно работать во всех смыслах и на каждом из этапов. Как всегда, мы отнеслись к проекту с большим уважением и даже консультировались с вице-президентом американской Национальной Ассоциации Пожарных-Парашютистов (National Smokejumper Association) Чаком Шелли и отзывчивым британским пилотом Томом.

Очень им благодарны за помощь.

Релиз состоялся несколько месяцев назад, кто еще не смотрел - к просмотру обязателен☝️❤️

Мария Соколова

Фильмов про рак уже снято много и будут еще. Проблема, к сожалению, актуальна. Многие картины о сложнейшем периоде между «здесь и там», бывают сняты до жути правдоподобно. Но вот о том, через что проходят выздоровевшие, заново начавшие жить люди, нам нечасто рассказывают. А зря, так веры в хеппи-энды было бы на порядок больше.

 «257 причин, чтобы жить» местами очень наивный, розовоединорожный и душевно-добрый сериал. Лысая, большеглазая Женя (Полина Максимова) очень трогательна и обаятельна в этой роли, а еще такая чистая-чистая, вот аж прям до скрипа. И как хочется верить, что такие люди действительно есть! А главное, распознать их среди фальши и потребительства. В сериале мы встречаем и таких персонажей тоже (на контрасте), но столкнувшись с Женей, они автоматически как-то трансформируются, обнажая свою лучшую сторону.

Этот сериал - отличное лекарство для людей, утративших веру в себя, в искренность, в добро, отзывчивость и бескорыстие. 

Отдельным пунктом хочу упомянуть Романа Маякина и его персонажа - босса-неадекватыша Игоря Сергеевича. Саркастичный, тотально пофигистичный, похотливый, себе на уме и при этом нереально милый и харизматичный вышел герой.

- Игорь Сергеевич, мы хотели к Ане поехать. Она же родила.
- И чего? И кого?
- Мальчик 3200, глаза карие.
- Так, фу! Я тебя че сейчас просил подробности эти что ли? Просто сказал бы «человек». Короче, мы едем в налоговую, а ты к Ане. Вот. Я все разрулил. Вот поэтому я здесь руководитель а вы так.

Марианна Апресян

Если вы когда-нибудь делали профессиональные субтитры для фильма, который едет в Канны, то вы знаете, что это не перевод, а форма искусства.

И конечно, как любому искусству, субтитрированию нужно учиться.

Я недавно начала курс по академическому рисунку. На первом занятии учитель дал практическое задание - рисовать от руки прямые линии. Горизонтальные, вертикальные, диагональные. И пока они у меня не будут идеально ровными, к следующим заданиям приступать нельзя.

В submonkeys “на первом занятии” мы бы вас попросили перефразировать реплики героев.  Пока вы не научитесь хотя бы тремя разными способами перевести “Жри свои чебуреки сам!”, у вас не будет начальных навыков, чтобы идти дальше.

Субтитры от обычного перевода текста отличает одна маленькая, но важная изюминка - темп речи персонажа. Недостаточно передать смысл, тон и эмоцию, нужно при этом уместиться в определенное количество символов в секунду и в строке. Есть такие волшебные параметры, как рекомендуемая скорость чтения и количество символов в строке, которых мы строго придерживаемся в работе над каждым фильмом.

Почему это важно?

Уверена, вы хотя бы раз оказывались в такой ситуации: долго искали какой-то фильм в интернете, например, на корейском (как шедевральный шедевр“Паразиты”, который кстати говоря прекрасно субтитрирован), наконец нашли его с русскими субтитрами на каком-то сайте, взяли в руки чашку с какао, отхлебнув пару глотков, удобнее устроились в кресле, нажали Play. И фу… Вы еле успеваете смотреть на экран! В нижней части экрана настоящий ахтунг: субтитры длиной в бесконечность, которые так быстро сменяют друг друга, что после 10 минуты перед глазами мелькают ниточки, червячки и другие силуэты. Так и до гипертонической атаки недалеко. За исключением моей мамы, которой так нравился один турецкий сериал, что она его весь “дочитала”, в 99% случаев зритель устанет и бросит это дело.

Итак, задача - найти самый идеальный, самый эффектный и самый лаконичный английский вариант, который максимально точно передаст и смысл и все эмоции, которые персонаж вложил в реплику. Например, в фильме Х главная героиня стала свидетелем того, как ее братья избивают ее друга, и разняла их. Спасенный друг ее благодарит: “Маша, спасибо, что вмешалась”. Можно пойти простым путем и перевести буквально:

Masha, thank you

for breaking up the fight.

Но это не идеальный субтитр. Скорость чтения значительно превышает рекомендуемую (17 символов в секунду), а значит, есть риск, что зритель не успеет его прочитать. А мы работаем для зрителей… Вторая проблема менее заметна: на английском такой дословный перевод звучит не очень естественно. Поэтому меняем на:

Masha, thank you for stopping them.

Лаконично. Понятно. Красиво. И… была еще одна, третья, проблема.

Вслед за этой репликой герой спрашивает: “А те кто били, это кто вообще?” Темп речи быстрый, сразу после нее - склейка. Неужели мы будем переводить дословно? Конечно же, нет. Представим, что фильм был снят на английском. Нужно, чтобы один субтитр цеплялся за другой, одна реплика изящно переходила в другую. Поэтому:

Masha, thank you for stopping them.

Who are those guys anyway?

To be continued…

by Maeve Wiegand

Language is wonderfully weird and difficult and full of nuances that can easily cause confusion and misunderstanding. I will admit that while working on a translation, I’ve gotten stuck staring at a sentence for several minutes, trying desperately to understand what it could possibly mean. Most of us have gotten a taste of the problem from the other side, too, when reading a book or a post that was badly translated and being unable to figure out what the author meant. After my first year of working as a translator and a subtitle editor, I have noticed a few particularly interesting and difficult aspects of translation that I’d like to discuss. 

Translating subtitles is a unique type of project, as it has particulars that set it apart from translating texts. Subtitles are, for the most part, renderings of speech, of spoken dialogue. There are many differences between spoken and written language and these must be kept in mind when working on a subtitling project. The way people speak can often be miles apart from the language used in a logical, neatly organized text. 

Preserving the voice of each character is particularly crucial. The character’s words reflect his personality, and give the viewer clues about who he is. Each character has something in their speech that gives their lines flavor, and a subtitle translator has to take that flavor and in some way get it across in English, too. As subtitles are limited by character length and reading speed, it is often impossible to get every word of the original Russian into the translation, and you have to paraphrase and/or cut parts of the character’s speech. Finding a balance between technical specifications and accuracy has been a challenge, one that makes you realize just how many different ways there are to convey the same idea.

Working on creative projects like film scripts and subtitles requires an understanding of nuances of language and especially being able to recognize the reason for a certain choice of word. One way to ensure that translations are accurate and that they fully convey the nuance of the original, creative text is through the translation review process. A native Russian speaker with an excellent grasp of English reviews the translation to highlight any inaccuracies, misunderstandings, or lost nuance.

I’ve gotten the chance to work with a number of reviewers on different types of projects, translating from Russian into English. I’ve also gotten experience working on the other side of the process, when I have done review of texts translated from English into Russian. This was another area that had its own challenges, but which I feel offered a unique chance to deepen my understanding of the language.

I have found that the biggest advantage to working with a reviewer is that it helps to improve both the quality and faithfulness of a specific translation, and to improve a translator’s skills on a broader level. The situation mentioned above, of staring at a phrase, baffled, and only being able to make a wild shot in the dark at what it means, is easily remedied by having a native speaker of Russian explain to you just what that phrase means. 

Review can help the translator get better both at translating and at understanding culture. I’ve felt this to be true on a personal level. Seeing my own mistakes and misunderstandings improves my knowledge of Russian. Often, after focusing on one particular word or phrase, you see it crop up in future texts and get a feeling of satisfaction when you recognize it and can translate it properly. I have gotten exposure to a wide variety of cultural references, archetypes and tropes which further my understanding not only of language, but of culture. The more you come to know about popular culture, slang, and historical context, the better you understand the way of thinking that runs through and underneath the simple language and words. You become aware both of linguistic nuance and societal nuance, and of the intricacies of communication on a deeper level.

Мария Соколова

Подводя итоги уходящего года, хотим рассказать о некоторых проектах, над которыми трудились члены нашей команды. Хотим отдельно отметить фильм Нигины Сайфуллаевой «Верность». Для всех этот фильм стал чем-то по-своему сокровенным, искренним, родным. Работали над этим проектом со всей душой, выкладываясь на все сто.

Наш скромный статистический опрос показал, что фильм в большей степени был воспринят женщинами, чем мужчинами. Но мы советуем посмотреть его всем, ибо красной мерцающей бегущей строкой в картине идет проблема неумения вести диалог друг с другом. А это, как правило, двусторонний процесс.

Мы живем уже совсем в другом мире, а хвост наследия «в СССР кекса нет» за нами тащится до сих пор. В то время принято было молчать о личных проблемах, не дай Боже кто-то что-то не то подумает и кому-то расскажет. Все замалчивались до посинения и момента, когда уже бесполезно было что-то предпринимать. Все жили оболочкой, с разрушенными внутренностями отношений. И продолжают это делать и в 21 веке по старой «рабочей» схеме. Мужчинам и парам, в частности, бывает очень сложно именно озвучить и признать, что проблема есть. В этом-то и есть самый основной корень зла.

Хотелось бы в этой статье озвучить еще одно мнение, то которое порицаемо и непопулярно в обществе: героине Жени Громовой неуютно, тесно в отношениях, ей проще и интереснее быть собой. Она такая какая есть, наслаждается собой и своей сексуальностью, но воспитание, устои, рамки общества и общепринятых норм говорят ей: «ай-яй-яй, фу такой быть, только мужчины могут самовыражаться таким образом, тебе нельзя, не положено». 

Отдельное внимание хочу обратить на изящную эстетику эротических сцен. В картине они очень разные, отражающие эмоциональное состояние героини: агрессивные, жадные, отчаянные и бесконечно страстные. С уверенностью можем сказать, такого у нас еще не снимали.

Очень мощная, вкусная картина про жизнь, с ее сложностями, совпадениями и неминуемыми последствиями. Хорошими в итоге или нет, зрителям режиссер предоставил сделать выбор самим.

Наконец-то появился режиссер, который смело может заявить миру, преимущественно России: «Какими бы вы ни были, будьте собой!».